Главная проблема нашей космонавтики в том, что многие думают, будто бы она есть.

Готовая 3D-модель  позволила создать на ее основе тридцать новых иллюстраций РН "Протон-М" в полете, пополнивших наш фотоархив (некоторые представлены ниже):

Сейчас российская космическая станция "Фобос-Грунт" падает на Землю. Нет, не ее спускаемый аппарат с грунтом спутника Марса, как было задумано, а целиком, и не через несколько лет межпланетных путешествий, а через пару месяцев после запуска, проболтавшись молчаливым грузом на околоземной орбите и так и не сумев уйти в сторону Марса.

Пятнадцать лет работы НПО им. Лавочкина и смежников, включая иностранных, пять с лишним миллиардов рублей и все надежды российской космической науки на возрождение (или, в зависимости от степени патриотизма говорящего – на демонстрацию своей жизнеспособности)  бесславно сгорают в земной атмосфере.

Что это – национальный позор? Несомненно. Крупная неудача? Как ни странно, совсем наоборот! Запуск "Фобос-Грунта" был, пожалуй, самым успешным и результативным космическим пуском прошедшего "Года космоса", который своим результатом пусть и не выполнил непосредственно поставленных целей, но смог решить гораздо более важную и сложную задачу. И в этом его историческое значение. Вы не согласны? Давайте рассуждать.

То, что в нашей космонавтике, мягко говоря, не все гладко, стало очевидно уже давно. Скажу больше – по существу российской космонавтики как таковой не существует – существуют остатки советской. Наша сегодняшняя космонавтика – это построенные в СССР космодромы, с которых летают такие же советские  ракеты, выводящие в космос советские космические корабли "Союз". Все это производится на советском оборудовании и поддерживается "на плаву" советскими инженерами пред- и за- пенсионного возраста. Именно усилиями этих инженеров наша космическая техника модернизируется, чтобы хоть как-то отвечать современным требованиям. Иначе невозможно, ведь все это было создано более сорока лет назад. Но косметические изменения старого не могут заменить создание нового, российского – и вот с этим у нас проблемы. СССР не стало двадцать лет назад, но за это время мы не смогли создать ничего принципиально нового, не смотря на то, что:

- новая российская ракета-носитель "Ангара" создается уже почти 20 лет (с правительственного Постановления от 15.09.1992); периодически возникают и исчезают проекты новых ракет-носителей "Аврора", "Русь-М" и т.д.;

- новый космический корабль создается с середины 1980-х (сначала в виде "Зари", потом "Клипера", затем ППТС – перспективной пилотируемой транспортной системы, сейчас в виде ПТКНП – пилотируемого транспортного корабля нового поколения);

- новый полноценный российский космодром Восточный, позволяющий производить пилотируемые пуски с нашей национальной территории, создается с конца 2007 года (первоначальными планами предусматривалось начать беспилотные запуски с Восточного с 2011 года, пилотируемые – с 2018-го).

Ну и каковы перспективы этих "саженьих шагов" российской космонавтики? Прямо скажем, не густо:

- первый пуск самого легкого (и самого простого) варианта "Ангары" с Плесецка ожидается в следующие два-три года, причем этот срок – "два-три года от текущего момента времени" называется как минимум последние пять лет;

- новый российский пилотируемый корабль, согласно интервью "Известиям" руководителя Роскосмоса Владимира Поповкина (от 09.01.2012), появится только к 2020 (!) году. Темпы работ над новым кораблем просто восхищают – к 2020 году старенький корабль "Союз" будет находиться в эксплуатации уже 54 (!) года, считая от своего первого беспилотного пуска 28.11.1966 г.; при этом начало конструкторских работ по "Союзу" относится к далекому 1962-му году;

- первая очередь космодрома Восточный (для беспилотных пусков) заработает "не раньше рубежа 2020 года или далее" (согласно докладу предыдущего руководителя Роскосмоса Анатолия Перминова председателю Правительства Владимиру Путину весной 2011 года).

При таких сроках, как говорится, "либо шах, либо ишак..."

А что же сегодня? А сегодня у нас закончился пафосный и помпезный "Год космоса", посвященный 50-летию полета Юрия Гагарина. Было много речей, мероприятий, должных подтвердить набивший оскомину лозунг "Россия – великая (другой вариант – ведущая) космическая держава". "Масла в огонь" нашего неудержимого патриотического самовосхваления подлило прекращение тридцатилетней эксплуатации американских шаттлов. Нашу гордость зашкалило настолько, что после последнего приземления шаттла "Атлантис" Роскосмос не преминул официально лягнуть американцев, заявив в пресс-релизе от 21.07.2011: "...почему же комфортные и красивые "птички" уходят, а "старые российские корабли "Союз", как называют их иностранные СМИ, остаются? Ответ прост – надежность, не говоря уже о рентабельности. С сегодняшнего дня в мировом пилотируемом космосе начинается эпоха "Союзов" - эпоха надежности".

Только так и никак не иначе...

Вот мы и подошли к нашему последнему бастиону – надежности нашей ракетно-космической техники. Но и здесь не все так однозначно, как любит говорить Роскосмос – тезис об "уникальной надежности" наших "Союзов" достаточно спорен. Во-первых, потому что все наши людские потери в космосе произошли именно на "Союзах": гибель Владимира Комаров на "Союзе-1" (24.04.1967) и Владислава Волкова, Георгия Добровольского и Виктора Пацаева на "Союзе-11" (30.06.1971). Во-вторых, потому что все сравнения надежности "Союза" и шаттлов носят тенденциозно-спекулятивный характер и рассчитаны на неспециалистов. Посудите сами – мы потеряли два одноразовых "Союза" с экипажами (примерно в чуть более сотне полетов), американцы – два шаттла с людьми в 135 полетах шести многоразовых кораблей. Ну и какой корабль более надежный? Нюанс в том, что идеология безопасности шаттла – спасение всего многоразового корабля вместе с экипажем, а у одноразового "Союза" выбрано спасение экипажа любой ценой. Чтобы вы это лучше себе представляли, приведу похожий пример из авиации. Спасение в первую очередь  пилота реализовано в боевых самолетах, кабины которых снабжены индивидуальными катапультными креслами. С точки зрения безопасности корабль "Союз" – это истребитель, на котором при невозможности спасения самолета спасается жизнь летчика, причем – как получится, вне зависимости от возможных последствий его здоровью. А шаттл по этой же аналогии – это пассажирский самолет, у которого жизнь пассажиров зависит от мастерства пилотов, спасающих пассажиров вместе с самолетом (отмечу, что по статистике безопасность пассажира существенно выше безопасности военного летчика, даже не участвующего в боевых действиях).

Поэтому у шаттла любая критическая ситуация, возникнув для корабля, приводит к гибели одновременно корабля и экипажа, а у "Союза" возможны "пороговые" ситуации, при которых о корабле как таковом уже никто не думает, а жизнь экипажа висит на волоске. Так вот, в истории шаттла были всего две критические ситуации, приведшие к катастрофам ("Челленджера" 28.01.1986 и "Колумбии" 01.02.2003), и ни одной "пороговой".

А в истории "союзов", помимо двух упомянутых катастроф, было множество "пороговых" ситуаций, в которых космонавты выжили буквально чудом. В качестве примера приведу лишь некоторые.

- Посадка "Союза-5" с Борисом Волыновым 18.01.1969, в ходе которой корабль сначала входил в атмосферу в нерасчетной ориентации (незащищенным люком спускаемого аппарата вперед), чреватой разгерметизацией, а затем произошло закручивание строп основного парашюта, из-за чего удар о землю был столь сильным, что космонавт сломал корни зубов верхней челюсти.

- Авария третьей ступени ракеты-носителя при пуске "Союза" 05.04.1975 с Василием Лазаревым и Олегом Макаровым, после которой при срабатывании системы аварийного спасения и экстренном торможении экипаж испытал немыслимую перегрузку 21,5g и приземлился в горах Алтая, зависнув над пропастью на парашюте, зацепившемся за скалу. Спасло космонавтов то, что они не стали отстреливать парашют вопреки требованиям инструкции.

- Ночная посадка в снежную бурю с приводнением в озеро Тенгиз Вячеслава Зудова и Валерия Роджественского ("Союз-23" 16.10.1976), после которой спускаемый аппарат с задыхавшимися (до потери сознания) в нем космонавтами удалось вытащить из воды волоком на вертолете только через 11 часов после приводнения.

- Отказ тормозного двигателя у Николая Рукавишникова и болгарского космонавта Георгия Иванова ("Союз-33", 12.04.1979), после чего при ручном включении запасного двигателя космонавты сорвались в баллистический спуск и с трудом приземлились в нерасчетном районе.

- Пожар ракеты-носителя с космическим кораблем "Союз Т" (№16Л) на старте 26.09.1983 – экипаж (Владимир Титов и Геннадий Стрекалов) были "сорваны" с взрывающейся ракеты (через секунду после самого взрыва) системой аварийного спасения, как раз в тот момент, когда ракета уже начала падать...

В последние годы неоднократно наблюдались несвоевременные разделения отсеков "Союзов" перед вхождением в плотные слои атмосферы, что приводило к срыву спускаемых аппаратов в баллистические спуски, повышенным перегрузкам и сильным промахам мимо расчетных районов приземления. Один из таких случаев, произошедший при посадке "Союза ТМА-11" (19.04.2008), привел к возгоранию степи (от факела посадочных двигателей) на огромной площади. Космонавтов (нашего Юрия Маленченко, кореянку Ли Со Ён и американку Пеги Уитсон) спас только сильный ветер, дувший в сторону от корабля...

Каждый из этих эпизодов мог закончиться гибелью экипажа. Но пока, слава Богу, проносило... Однако специфика даже штатной посадки спускаемого аппарата "Союза" такова, что несмотря на амортизирующие кресла и твердотопливные двигатели мягкой посадки, срабатывающие в нескольких метрах от земли, ударные перегрузки в момент касания таковы (при включении двигателей мягкой посадки 5,6...24,0 g, при касании грунта 5,0...12,0 g), что не всем космонавтам после такой посадки удается вернуться к своей работе по состоянию здоровья. А ведь все они тренированные люди с отменным здоровьем!

Но тенденция с падением надежности нашей ракетно-космической техники последних лет очень тревожна – число неприятностей и аварий множится лавинообразно, и они все ближе и ближе "окружают" пилотируемую космонавтику, подступая к ней вплотную "со всех сторон". Будем справедливы – аварии в нашей космонавтике были всегда. Достаточно сказать, что за 42 года только на Байконуре (в период с 27.04.1958 по 27.10.1999) было зарегистрировано 79 аварийных пуска. К аварийным пускам относятся взрывы ракет-носителей в момент пуска на старте, после пуска, ситуации с возникновением причин, приведших к принудительному подрыву ракет в полете, к невозможности выполнения намеченной программы и т.д. А ведь еще были аварии и в Плесецке, в .т.ч с гибелью людей.

Но за несколько последних лет частота аварий растет, как снежный ком.

- 26.01.2009: потеря разведывательного спутника "Персона", который вышел на орбиту, но так и не заработал. Ущерб более 5 млрд. рублей;

- апрель 2009: потеря спутника "Экспресс-АМ2";

- 22.05.2009: спутник связи "Меридиан-2" выведен ракетой-носителем "Союз-2.1а" на нерасчетную орбиту из-за преждевременной отсечки тяги двигателя третьей ступени, из-за чего использование спутника по назначению стало невозможным;

- декабрь 2009: потеря единственного (на тот момент) российского научного спутника "Коронас-Фотон", запущенного в космос в январе, из-за "переоценки ресурса аккумуляторов"; прямой ущерб в результате несостоявшейся "многолетней работы" составил более 173 млн. рублей;

- апрель 2010: потеря спутника "Экспресс – АМ1";

- 05.12.2010: три спутника ГЛОНАСС-М, выводом которых на орбиту предполагалось завершить формирование национальной глобальной навигационной системы, упали в океан из-за перезаправки на полторы тонны жидкого кислорода модернизированного разгонного блока ДМ-3 ракеты-носителя "Протон-М"; ущерб составил 2,5 млрд. рублей;

- 01.02.2011: неудачный запуск военного спутника "Гео-ИК-2" на ракете-носителе "Рокот", который из-за проблем с системой управления разгонного блока "Бриз-КМ" оказался на нецелевой орбите и через три месяца сгорел в атмосфере;

- 18.08.2011: аварийный запуск телекоммуникационного спутника "Экспресс-АМ4"; после нормальной работы ракеты-носителя "Протон-М" возникли неполадки в системе управления (сказалась ошибка в заложенной циклограмме) разгонного блока "Бриз-М", из-за чего спутник был выведен на нерасчетную орбиту с невозможностью целевого использования; ущерб составил 7,5 млрд. рублей;

- 24.08.2011: из-за проблем с двигателем третьей ступени ракеты-носителя "Союз-У" на 342-й секунде полета был потерян грузовой космический корабль "Прогресс М-12М", упавший вместе с третьей ступенью в алтайскую тайгу. Это была первая потеря "Прогресса" за 33 года полетов этих кораблей (всего 135 пусков), начиная с 1978 года;

- 09.11.2011: неудача при запуске межпланетной космической станции "Фобос-Грунт" - после выхода на промежуточную орбиту искусственного спутника Земли по невыясненной причине на запустился двигатель перелетного блока, из-за чего станция не смогла выйти на траекторию к Марсу. Прямой материальный ущерб оценивается в 5,2 млрд. рублей без стоимости ракеты-носителя "Зенит";

- 23.12.2011: взрыв третьей ступени ракеты-носителя "Союз-2.1б" при запуске спутника "Меридиан".

Сюда можно добавить мучительную отработку новой баллистической ракеты "Булава" с чередой неудач и ряд других инцидентов типа касательного столкновения двух железнодорожных составов в Ульяновской области 19.07.2001, один из которых вез на Байконур ракету-носитель "Протон-М" для запуска трех ГЛОНАССов 02.09.2011.

Как видно из этого перечня, аварии происходят из-за ненормальной работы двигателей последних ступеней, разгонных блоков, сбоев в их системах управления и в бортовых системах космических аппаратов,  нарушений и ошибок в предстартовой подготовке ракет и космических аппаратов... Фактически – на всех этапах, везде. При этом технические проблемы усугубляет человеческий фактор.

Такое пугающее разнообразие причин говорит о главном – проблема не в каком-то одном месте, она – повсеместно. Если бы отказывали только двигатели, ситуацию можно было бы исправить увеличением их наземных огневых испытаний. Если бы дело было только в системах управления, то внимание следовало бы уделить используемой элементной базе и отработке программного обеспечения на стендах. И тогда в самом деле имело бы смысл проводить частные доработки техники или технологических процессов по выводам каждой аварийной комиссии в каждом отдельном случае, с наказанием виновных и созданием новых структур "по контролю за качеством работы комиссий по обеспечению качества". Но разнородность и разнопричинность аварий говорит не о насморке, а о тяжелой болезни – наша космическая отрасль находится в тяжелейшем системном кризисе. Именно системность кризиса предопределяет бесполезность локальных нововведений в виде отдельных персональных наказаний и диктует необходимость длительного, сложного и всеобъемлющего лечения.

Рост числа аварий наблюдается на фоне резкого увеличения финансирования нашей космонавтики – по сравнению с 2005 г. сегодняшний объем российского космического бюджета вырос вчетверо. Но адекватного роста качества и количества работ, как и существенного продвижения вперед, не произошло. Значит, дело не в деньгах, а в том, что быстрым ростом финансирования положение в отрасли не исправить – дело уже в низкой квалификации кадров, в отсутствии научно-технических заделов, в устаревших технологиях и изношенном производственном оборудовании, в утраченной культуре производства, да и вообще – в элементарном несоблюдении технологической дисциплины, в невыполнений требований стандартов и несоблюдении нормативов, инструкций, технических условий, различных предписаний и прочей нормативной базы отрасли, создававшейся более полувека и регламентирующей все этапы жизненного цикла изделий ракетно-космической техники (проектирование, отработка, производство, испытания и эксплуатация). Не забудем и коррупцию – наша космонавтика не является каким-то исключительным "чистым" оазисом среди нашей коррумпированной экономики и также подвержена всем ее "теневым" баблопопильным болезням. Согласно данным Всемирного банка, представленным в октябре 2010 г., объем российской теневой экономики впечатляет – 43,8%! По нашим оценкам в нашей космонавтике "в дело" в лучшем случае идет не более 60-70% выделяемых средств, все остальное расходуется "нецелевым образом", попросту говоря – разворовывается.

Чтобы лечить серьезную болезнь, нужно как минимум кончить заниматься самообманом и правильно поставить нелицеприятный диагноз. И вот здесь мы возвращаемся к значению и достижениям "Фобос-Грунта". До него все аварии объяснялись разовыми, случайными и несистемными причинами. Конечно, наиболее дальновидным специалистам ситуация в космонавтике была понятна уже давно – в головном институте отрасли ЦНИИМАШ даже гуляла такая шутка: "Главная проблема нашей космонавтики состоит в уверенности ее руководства в том, что она есть".

И только неудача с широко разрекламированным "Фобосом-Грунтом", заставившим Россию до дна испить всю чашу национального позора в "Год космоса", позволила новому руководителю Роскосмоса открыто признать 25.12.2011, что "отрасль находится в кризисе; надо искать выход из ситуации". Вот в этом главное значение "Фобос-Грунта", ставшего фактически "точкой невозврата" нашей космонавтики.

Если мы сейчас сможем понять важность, оценить сложность и объем наших "космических" проблем, разработать и провести в жизнь непростые  и комплексные меры по ее оздоровлению во всех ее сферах, включая реальную борьбу с коррупцией, систематически и целеноправленно проводить их в жизнь в течении многих лет с привлечением настоящих специалистов, без демагогии и пустопорожней болтовни, то российской космонавтике – быть. Если не сможем – она постепенно умрет в течение ближайшего десятилетия. "Фобос-Грунт" – это  поворотный момент в истории нашей космонавтики, ее, выражаясь специальным термином, точка бифуркации. Принимать серьезные комплексные решения нужно сейчас – мы дошли до критического момента, после которого возврат будет не возможен, и следующей попытки восстановить все уже не будет. Просто это будет делать уже некому и нечем.

Конечно, можно утешать себя тем, что только наши "Союзы" еще возят экипажи на Международную космическую станцию. Но не будем забывать, полет первого частного американского космического корабля Dragon запланирован уже в следующем месяце, а у другого ("государственного") корабля – Orion – полностью завершена отработка спускаемой капсулы. Пока мы раскачиваемся со своим новым кораблем, Америка создает два типа новых, которые в любом случае начнут летать раньше нашего будущего сменщика "Союза". Таким образом, перспективы нашей пилотируемой космонавтики даже в качестве извозчика на околоземной орбите весьма туманны...

Но "Фобос-Грунт" показал, что в дальнем космосе их практически нет. Американские и европейские межпланетные космические станции заполонили всю Солнечную систему, астероиды исследуют даже японцы, Луну – индусы и китайцы, мы же не смогли вывести космический аппарат даже на отлетную траекторию. Над нами смеется весь мир...

Ну а что же мы? Раньше мы гордились нашими пусть и прошлыми, но реальными приоритетами в космонавтике, которых благодаря усилиям наших отцов и дедов предостаточно: запуском первого Спутника (04.10.1957), первым полетом человека в космос (Юрий Гагарин, 12.04.1961), первой женщиной-космонавтом (Валентина Терешкова, июнь 1963), первым выходом человека в открытый космос (Алексей Леонов, 18.03.1965), первой мягкой посадкой на Луну ("Луна-9", 03.02.1966) и Венеру ("Венера-7", 15.12.1970 г.), первой долговременной орбитальной станцией ("Салют-1", 1971 г.), первым долговременным орбитальным комплексом ("Мир", с 22.02.1986).

Но что касается будущего, то мы не столько создаем базу для будущих достижений как предмета гордости нами наших потомков, сколько начинаем гордиться ... виртуальными успехами! Вот показательный пример нашей сегодняшней гордости – слова Президента Дмитрия Медведева, сказанные им 17.11.2011 в ответе на вопросы амурских журналистов по поводу Восточного: "У нас космодрома еще нет, но мы им уже гордимся и очень опасаемся, что его не будет. Хотя гордимся".

Замечу, что это вполне в его стиле – гордиться тем, чего нет: он так же гордится и своей модернизацией национальной экономики, и привнесенными в нее инновациями, и своим президентством в целом...

Есть ли надежда у нашей космонавтики? Сегодня, сейчас еще есть. К концу февраля Роскосмос должен представить программу развития нашей космонавтики на ближайшие 30 лет. В этом документе должны быть указаны основные цели и направления ее развития в ближнем (околоземном) и дальнем космосе, ее научный и прикладной аспекты. Что мы будем делать в космосе три ближайших десятилетия, куда полетим? На Луну? На Марс? К астероидам? Останемся у Земли, или, тем паче, уйдем из космоса, признав поражение в космической гонке человечества и плюнув на подвиг Гагарина, приравняв его в качестве национального бренда к матрешке, балалайке и лаптям? И главное: эта программа должна ответить на ключевой вопрос – зачем, для чего и почем нам космос, что нам для него понадобится и что нам всем это будет стоить. Именно из этой программы должны будут вытекать затраты космической отрасли и основные хронологические, привязанные к конкретным датам, вехи ее развития. Конечно, если она намерена развиваться.

Когда такая программа появится, ее можно будет анализировать и только тогда делать выводы – пошел ли нам впрок урок "Фобос-Грунта", но не раньше.

Но здесь есть очень важный момент – текущее состояние нашей космонавтики таково, что необходимость открытого и широкого обсуждения ее перспектив давно перезрела. Именно поэтому новая программа должна быть открытой и доступной (разумеется, за исключением военных разделов, если они будут). И это в первую очередь касается дальнего космоса.

Полная закрытость документа будет свидетельствовать о многом, но в первую очередь – о неспособности руководства отрасли (и страны в целом) внятно сформулировать вменяемые, четкие и понятные (помимо примитивного баблопопила бюджета) цели развития космонавтики, и несостоятельность будущего России как космической державы. Ведь закрытых документов хватает – сегодня у нас действуют "Федеральная космическая программа России на 2006-2015 гг.", "Стратегии развития ракетно-космической промышленности до 2015 г.", "Основы политики Российской Федерации в области космической деятельности на период до 2020 г. и дальнейшую перспективу", "Система взглядов на осуществление Россией независимой космической деятельности до 2040 г.", "План фундаментальных исследований Российской академии наук на период до 2025 г.". Ну и что? Все эти программы и стратегии закрыты, и принимались без общественного обсуждения, кем-то "под себя". Что в них написано, как это выполнятся – уже и не важно, видимые всем плачевные результаты налицо.

Либо мы всем обществом спасаем нашу космонавтику, либо Роскосмос (в данном случае имеется ввиду отрасль) в закрытом режиме, с невменяемыми долгосрочными тратами бюджета (и с его попилом) ее хоронит. Другого не дано, чуда не случится.

По какому пути пойдем, какую дорогу выберем на этой исторической развилке, станет понятно в самое ближайшее время.