14 марта 1985 г. изделие
- наша ракета - двинулась на УКСС на первый этап испытаний. Праздник для
ракетчика. А в этот день он у нас был двойной. День рождения Главного.
Приехали. Ракета устанавливается на пусковое устройство.
Происходит повторная проверка автоматической стыковки изделия и стартовых
устройств. Сочленяются все электрические, гидравлические и пневматические
разъемы.
Не обошлось без замечаний. Много хлопот доставляли
электрические разъемные соединения "Бутан". Все привыкли, что если разъем, то
нужно воткнуть вилку в розетку и закрепить, а здесь все происходит без участия
человека, причем одновременно стыкуются до 200 цепей, и если хотя бы один из
штырьков погнется, то беды не миновать. Придется заменять весь агрегат "Бутан".
И в этот раз нам не повезло. Пришлось менять. Но вот все позади, и можно
приступать к основным работам.
Как-то получается, что все работы уходили у нас в ночь. Когда
бы ни начинали подготовку, все равно ответственные операции приходились на
ночное время.
Все. Первый на месте. Второй на месте. Все автономно
отработано, и вот А.А.Макаров дает добро на начало работ с изделием.
По неопытности думая, что работа пошла и мне лучше не мешать
специалистам, я сел в машину и поехал к себе на "двойку". Думаю: поужинаю,
отдохну немного и вернусь.
Не успел войти в гостиницу, дежурная говорит:
- Звонил Макаров, срочно просил приехать.
Внутри что-то екнуло. Выбегаю из гостиницы, машины нет.
Хватаю телефон - нет связи с гаражом. Хорошо, что подвернулся наш испытатель с
машиной, возвращающийся с очередных испытаний "Союза". Дает автомобиль, мчусь на
УКСС. Издали вижу: стоит родимая в лучах прожекторов. Начинаю немного
успокаиваться. Вхожу в командный пункт и сразу - в зал управления. Стоят
набычившись два разъяренных руководителя и выясняют отношения. Один -
А.А.Макаров, другой - опытный испытатель Борис Аркадьевич Дорофеев.
- Уйми своих. Я остановил испытания, - сказал Сан Саныч и
вышел из комнаты.
- В чем дело? Что случилось? - задаю вопрос Б.А. Дорофееву.
А случилось вот что. Прежде чем заправить бак ракеты
водородом, его нужно к этому подготовить - заменить его атмосферу на водородную,
иначе воздух в баке превратится в жидкость и лед. Но вначале надо заменить
атмосферу на азотную, а затем на водородную.
Вот такую операцию мы и проводили на первом цикле испытаний.
Но во время азотной подготовки наземные системы начали создавать на борту
повышенное давление. И бак передули.
А он в такой ситуации может лопнуть. Нужна очень спокойная и
вдумчивая работа. Нужен быстрый анализ ситуации. Счет идет на секунды.
Это хорошо понимали и Сан Саныч, и Борис Аркадьевич.
Дорофеев, увидев, что давление превысило допустимое, заорал на весь зал:
- Стоп! Прекратить процесс.
Подбежал к Сан Санычу, обругал сгоряча, тот - на него. Но
процесс остановили и стали искать виновного. Вот тут и позвонили мне, так как
разговор зашел далеко.
Как мог, успокоил. Развел их. Было уже около двух часов ночи,
когда нашли и устранили неисправности в системе.
- Иди, отдохни немного, - говорю Сан Санычу, - и ты, Борис
Аркадьевич, тоже.
Они, уже изрядно уставшие, согласились. Подсаживаюсь к первому номеру расчета,
А.Ф.Высоцкому:
- Слушай, Саша, ты хорошо знаешь, как нужно дальше идти?
- Да, вроде ничего, - отвечает.
- Люди на местах?
- Да
- Можешь идти дальше?
- Макаров не велел.
- Под мою ответственность. Пошли вперед потихоньку.
- Можно. Сейчас все спокойно. Системы в норме.
- Ну и давай.
Так по команде А.Высоцкого водород впервые попадает на борт
изделия. Это случилось 18 апреля 1985 г. (даже не вспомнил о своем дне
рождения). Наступила деловая тишина. Надули бак водородом. Дали выдержку. Начали
сбрасывать. На весь зал затрещала система газоанализа. Водород в межбаковом и
хвостовом отсеке. Этого еще не хватало. Подозвали наших СПВПешников. Они
объяснили, что система может реагировать на гелий, который может оказаться в
отсеках при срабатывании клапанов. Постепенно все затихло. Опять в баке азот.
Анализ показал, что водород полностью вытеснен.
В зал вбегает А.А. Макаров.
- Ну что, можно начинать?
- Нет, заканчивать, - отвечаю.
- Как?
- А так. Водород уже выгнали из бака.
- Без меня? - расстроился он. - Да я только глаза на минуту
закрыл. Все в порядке?
- Все в порядке, - ответил А.Ф.Высоцкий, - я могу немного
отдохнуть?
- Иди, спасибо, - и Сан Саныч сел опять на место первого, а
до конца испытаний было еще часов пять.
Все закончилось благополучно. Небольшой "передых" в трое
суток, и снова испытания. Долго искали самые надежные и безопасные решения.
Сколько спорили о том, что сначала нужно заправить хотя бы 25% объема водорода.
Все как-то спокойней. Но конструкция бака не позволяла этого делать. Нужно было
что-то придумать, и, чтобы не терять время, решили пока пойти на заправку баков
жидким кислородом, но пока не на полный объем. Страшновато. Договорились о
частичной заправке - 450 т.
Нужно только себе еще раз представить, что люди заправляли
изделие, находясь за несколько километров от ракеты. А руководила этим процессом
очень умная автоматическая система подготовки пуском, для которой мы должны были
разработать алгоритмы и законы управления, т. е. требовались кропотливые умы
математиков и программистов. Вот тут досталось и профессору Владимиру
Михайловичу Караштину и его подручным: В.Н.Бодункову, И.В.Земцову, Б.П.Русакову,
В.Н.Ухину и многим другим. Буквально перед началом работ самолетом доставлялись
из Москвы эти объемные альбомы и ленты.
25 апреля 1985 г. Работы по заправке расписаны по минутам.
Начало первых операций и команд в 9 час. 00 мин. К 16 час. 00 мин. кислород
должен быть на борту. Должен, а не получается. Замечания идут за замечаниями, и
конца не видно. Неужели опять уйдем в ночь?!
Так и случилось. Вот тут и поверишь в суеверия и в судьбу.
Через месяц - вторая заправка. Уже накачали полный бак, а это
порядка 600 т кислорода. Изделие справилось с такими нагрузками. Прошло десять
дней, идет отработка штатных режимов по всему комплексу. Впервые опробовано
термостатирование бака. Суть этой операции заключается в том, что в "теплый"
кислород в верхней части бака подается с заправочных средств "холодный", и тем
самым температура кислорода в баке усредняется и понижается.
Прошли кислородную заправку, но страх перед водородом не
отпускал нас ни на минуту. С кислородом был набран опыт и на других ракетах. А
водород? В отечественной практике такого не было.
И все таки придумали, как заправить 25% жидкого водорода. 18
июня 1985 г. 25 т жидкого водорода попали в бак горючего.
Напряжение было ужасным. Думаю про себя: а ведь такое
придется проходить перед каждым пуском! После первой водородной заправки решили
дать небольшой отдых своим нервам. Да и "законы" управления по полной заправке
водородом запаздывали.
Еще раз отработали полную заправку кислородом с учетом
возможных нештатных ситуаций. Окончилось все благополучно.
Только в начале августа рискнули пойти на полную заправку
водородом. Опять подготовка бака, опять ушли в ночь. Но приобретенный, хотя и
небольшой, опыт работы с изделием давал о себе знать. Все прошло гладко.
В сентябре прошли и штатную заправку одновременно кислородом
и водородом.
Нужно отдать должное нашим химикам. После каждого слива они
буквально исследовали каждый сантиметр поверхности теплоизоляции баков и в
сомнительных участках проводили ремонт. Оказалось, что теплоизоляция хорошо себя
вела, когда бак заполнялся и был полным. А во время слива были случаи отслоения.
Поэтому и ползали химики во главе с А.Н.Доморацким по баку, как альпинисты.
Оставалось последнее - проверить систему дожигания выбросов
непрореагировавшего водорода. Как известно, топливная пара кислород - водород
несамовоспламеняющаяся. И до момента поджига часть водорода выбрасывается из
сопел двигателя. Опасность известная. Вот потому и поставили на борт ракеты
специальную систему, которая поджигала эти небольшие количества водорода.
Огненные языки пламени буквально создавали по ракете прослойку, на которую и
попадал водород.
Провели два испытания на изделии 4М. Во время второго, уже
осмелев, мы с А.А.Макаровым подъехали к нулевой отметке и наблюдали весь процесс
вблизи.
Как быстро промелькнули эти месяцы: уже конец сентября, а
приехали в марте. Все это жаркое лето провели на Байконуре.
Дома бывали по несколько дней в месяц. Теперь можно и
расслабиться. Ведь сделано многое. Теперь все внимание следующему этапу -
огневым испытаниям центрального блока.
Улетел в Москву. На ракете остались заключительные работы по
разборке. Не обошлось без приключений. При перевозке на повороте транспортный
агрегат сошел с рельс. Ничего себе! Полетели все требования ПД ИТР. Звонит мне
оставшийся за меня ведущий Олег Синица и перепуганным голосом сообщает о
случившемся.
Нужно было исправлять положение. Поставить на рельсы этот
агрегат с уложенным на него девяностотонным блоком.
Позже Олег рассказывал, как оперативно железнодорожники
справились с этой задачей.