Библиография стр12

Правда
14 ноября 1988 года

"Буран" вновь на старте

Окончательную оценку "Бурану" дадут его экипажи, те, кто пойдет на нем выполнять научную программу. И, может, даже не самые первые, потому что доводка такого комплекса - дело большого времени и многих усовершенствований.

Но все же он завораживает: сплошь облицованный плитками белый дельфин с черным брюшком - усиленная теплозащита там, где будет при торможении особенно горячо. Загадочные "птичье-рыбьи" глаза - стекла пилотской кабины - устремлены вверх. Пристегнутый тремя замками к центральному блоку ракеты, он, кажется, прижался к ней, как сынок к мамке. "Птичка" - на космодромном языке - корабль сравнительно скромен при 60-метровой "колокольне" носителя. Да и "Энергия" в объятиях мощных башенно-мачтовых конструкций не кажется такой уж громадиной - из-за коренастой мощи основного и четырех боковых стволов. Но осознать масштабы и размеры помогают цифры. Добрая сотня тонн - совсем неплохо для "птички", если помнить о семитонном "Союзе", в котором летают космонавты. И о двадцати-тонном "Мире", где скоро трое "0кеанов" примут трех участников советско-французской экспедиции, кстати, уже живущих на космодроме. Две полные связки "Мир" - "Квант" с набором транспортных кораблей с двух сторон - нет, совсем неплохо для "птички", способной и самостоятельно нести многотонный груз. В сумме же стартовая масса ракеты и корабля - 2.400 тонн. Конечно же, 90 процентов этого веса - заправка.

Ради нее создано громадное сооружение - целый городок, обставленный прожекторными щитами помощнее лужниковских. Стартовый стол с крекингоподобными вышками заправки и обслуживания, рябь вытянутых парникообразных бункеров, поодаль - внушительные шаровые емкости криогенного центра, вмещающего эшелоны сжиженного азота, кислорода, гелия, водорода. Переплетение магистралей и эстакад, оплетающих тело ракеты, площадки обслуживания. Под особо пристальным надзором плата, виновница прошлой задержки. Из-за нее стартовики хлебнули слива и повторной заправки топлива, требующего фантастической осмотрительности.

Мы же с вами еще раз убедились в прихотливости испытательного процесса. Повороту пускового ключа предшествует гигантская работа, требующая внимания и нервов до последней доли секунды. Общая готовность состоит из многотысячной суммы готовностей различных систем, приборов, элементов, цепочек и блоков. Нет одного сигнальчика - и автоматика, безжалостный электронный контролер, своей неподвластной эмоциям властью отменяет пуск даже за секунды до старта, как это недавно произошло.

Который раз повторяется кропотливейщая процедура испытании, не знающая перерыва ни днем, ни ночью. Доктор технических наук В.Караштин, уже почти полгода безвыездно, без суббот и воскресений, живущий на этой площадке, рассказывает, как проверяется сначала состояние всех электроцепей, каждой без исключения, а это уже несколько тысяч операций, затем готовность каждой бортовой системы в отдельности, затем их взаимодействие в комплексе. Перед этим электрические испытания проводились на месте сборки, в монтажно-испытательном корпусе, а с 10 октября эстафету автономных и комплексных испытании приняли стартовики. Именно в этот день ракета и корабль в состыкованном виде прибыли сюда на специальном транспортно-установочном агрегате: тележке о двух железнодорожных колеях с размахом между ними 18 метров. Водруженное "на попа" изделие не висит на подвеске, как "союзовская" ракета, а стоит на столе-постаменте, под которым еще пять подземных этажей. Газоотводная яма с восьмигранным конусом пламегасителя смотрится как бетонная пропасть - 23 метра.

После того как множество приборов и систем ответили по заданной программе о своем "здоровье", комплекс "носитель - орбитальный корабль" продолжает по телеметрическим каналам сообщать о своем состоянии: температурном, газовом режиме, герметичности, изоляции, проводимости электроцепей. Есть участки, где скорость опроса составляет фантастическое число - 128 раз в секунду, но это, оказывается, еще скромный поток. С такой непрерывностью контролируются чуть ли не двадцать тысяч параметров ракеты и корабля.

Съем "красноты" - на языке стартовиков - одна из заключительных операций перед заправкой. Снимаются временные красные заглушки,предохраняющие на Земле разные внешние выводы и лишние в полете. Эта тщательная процедура длится в течение полутора суток и заканчивается актом осмотровой группы, подшитым к множеству других актов и техпротоколов.

С началом азотной продувки, вентилирующей топливные магистрали и баки, стартовики покидают площадки, кольцующие "Энергию". Когда в дело вступает водород, сначала газообразный, потом жидкий, на старте уже ни души. Все в бункерах и в безопасной зоне. Это - за шесть часов, а не за пятнадцать минут, как при пуске "союзовских" ракет. Объясняя, почему наш НП на таком двадцатикилометровом удалении, представители космодрома лишний раз повторяют, в каком соотношении с воздухом водород взрывается горючей смесью, как незримо горит, когда не видишь пламени, а видишь только ожог...

Да что там НП - мы видели, как эвакуировались в поездах-мотовозах целые жилые кварталы из прилегающих к старту площадок. Пережидать пуск в зоне гарантированной безопасности. Так что дело очень и очень хлопотное. Когда же огромные баки до горлышка налиты водородной и кислородной жижей, корпус ракеты укорачивается на десяток сантиметров. Вот что такое минус 255 градусов даже для сверхпрочных материалов. И это сжатие тоже должны были предусмотреть конструкторы, как и тысячу других факторов.

Все это заставляет загодя думать и о будущем экипаже "Бурана". Недаром среди конструкций стартового комплекса нам особо отметили две мощные элеваторные трубы, ведущие из бункеров вверх, к кораблю. Оказывается, одна - подъемник с рельсовой тележкой для посадки команды, другая - "полундровая", аварийно-эвакуационная, по которой в случае чего люди попросту сидя соскальзывают вниз, где каждого отдельный желоб вкатывает в отдельный бункер с захлопывающейся железной дверью. В шестнадцати таких бункерах экипаж и сопровожающие его лица пересидят предполагаемые неприятности, которых, конечно, мы все горячо не желаем.

И вообще, старт во всей его красе видят, наверное, свободные наблюдатели и телезрители. Главные же участники и операторы в основном не сводят глаз с контрольных приборов и пультов управления. Чтобы оценить (хотя бы отдаленно) степень профессионального напряжения, учтем, что нештатные ситуации могут сыпаться в первые минуты полета через каждые 0,2 секунды. И специалисты должны парировать их немедленно. Много изобретательности было отдано ступеням надежности и живучести, неоднократному резервированию систем "Энергии". Например, ракета может продолжать полет и при отказе одного из восьми двигателей. При этом в зависимости от набранной высоты она либо доведет объект до низкой одновитковой орбиты, либо направит его на траекторию возврата.

Пусть, впрочем, этот вариант, хоть и расчетный, останется в разделах теории. А практика ограничится скромным выполнением штатной программы. Сейчас она действительно скромная - два витка, позволяющие быстро вернуть корабль домой. Почему? Он еще боится орбиты? Нет, просто "за орбиту" у специалистов, по их заверениям, нет такого беспокойства. Там наработаны огромный опыт и звания. Самое же щекотливое место этих испытаний - полностью автоматическая посадка, начиная от входа в атмосферу с первой космической скоростью и кончая пробежкой по взлетно-посадочной полосе.

Накануне в монтажно-испытательном корпусе журналистам показали рабочие залы и сборку следующего корабля, стоящего на облицовке. Специальный стенд предупреждал посетителей и работающих, что каждая теплозащитная плиточка обходится довольно дорого и ковырять их пальцами не следует. Хоть это и соблазнительно - мягкие и легкие плитки вполне поддаются расковырке ногтями. Впрочем, ковыряющий должен знать, что эта керамика сделана из особо тонкого стекловолокна и небезобидна для кожи. Но в чем же ее секрет? Как она защищает корабль? Оказывается, вбирает в себя плазменный жар трения, но не передает его металлической обшивке. Специалисты утверждают, что плитка извлекается из печи красная от огня, но позволяет дотронуться до себя рукой.

Чтобы облицевать корабль, делается математическое описание всей его поверхности, затем этот банк данных вводится в память станка с числовым программным управлением. Станок и фрезерует каждую плитку по отдельной программе строго для каждого персонального места. Специальное устройство приклеивает ее, после чего проводится еще и испытание на прочность приклейки - плитку пытаются отодрать, убеждаясь таким способом в надежности крепления. Кстати, клей, применяемый для этого, уже вошел и в домашний обиход, его можно встретить в хозяйственных магазинах.

Так каждая из 38 тысяч защитных плиток получает прописку и удостоверяется личным паспортом - описанием. Несмотря на опыт "Спейс Шаттла", методика и технология облицовочного дела у нас, утверждают специалисты, вполне самостоятельные и конкурентоспособные.

Финиш этого гигантского скоростного слалома, управляемого электроникой, интересней всего ждать на посадочном комплексе. Взлетно-посадочная полоса из особо прочного армобетона местами толщиной до полуметра простирается на четыре с половиной километра. Ширина - почти как футбольное поле от ворот до ворот. Сюда и должна выйти "птичка", ведомая сначала бортовой программой и приказами ЦУПа, затем системой аэродромных радиомаяков. Коридор снижения становится все уже, отражаясь на экранах дисплеев и штурманских мониторов. Схема отработана до деталей - этой посадке предшествовали тщательные испытания комплекса. Больше шестидесяти раз сажали на эту полосу радиоуправляемый ТУ-154 летчики-испытатели Летно-исследовательского института, коллеги летчика и космонавта Игоря Волка, первым испытавшего "Буран" в воздухе. Только для этого им приходилось с десятикилометровой высоты буквально "складывать руки", доверяясь автоматике. И только на пробежке по взлетно-посадочной полосе брать ручку управления.

Хоть все радиопосадки прошли безошибочно, хочу подчеркнуть спокойное хладнокровие людей, работающих в командно-диспетчерском пункте рядом с полосой. "Птичка" ведь слепа и безлюдна, мчит с реактивной скоростью прямо на тебя... Ну, чуть-чуть рядом. Нужна твердая уверенность в "разуме" автоматики...

Этот компьютерно-технический разум создавали сотни и сотни людей - работники доброй тысячи институтов, заводов, КБ. Делавшие ракету-носитель, орбитальный корабль, стартовый и посадочный комплексы, строившие здания и сооружения - они стали первым экипажем "Бурана", чтобы заложить новый виток в нашей технике и космонавтике. А для нее и это - полустанок на пути во Вселенную.

А. ТАРАСОВ. (Спец. корр. "Правды").