"Энергия" становится "Энергией"

     14 мая 1987 г. Телеграфное Агентство Советского Союза сообщило, что в период 11-13 мая Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С.Горбачев находится на космодроме Байконур и в городе Ленинске. В ходе пребывания в этих местах он имел многочисленные встречи и беседы с учеными, специалистами, рабочими, инженерно-техническими работниками, а также жителями города.
     "...Были показаны космические аппараты связи, телевидения, метеорологии и исследования космического пространства. В настоящее время на космодроме ведутся работы по подготовке к запуску новой универсальной ракеты-носителя, способной выводить на околоземные орбиты как многоразовые орбитальные корабли, так и крупногабаритные космические аппараты научного и народнохозяйственного назначения, в том числе модули для долговременных станций," - сообщило Агентство.
     При встречах Генсек уделил большое внимание социально-бытовым условиям работников космодрома. Отмечалось, что люди живут и работают в суровых климатических условиях, в связи с чем вопросы быта приобретали особо важное значение.
     "Все, с кем беседовал Генеральный секретарь ЦК КПСС, говорили о полной поддержке выработанного апрельским Пленумом ЦК (1985 г.) и 27-м Съездом партии (февраль-март 1986 г.) курса на ускорение социально-экономического развития страны. Коллективы предприятий Ленинска активно включились в перестройку всех сторон жизни," - сообщало ТАСС.
     М.С .Горбачев посетил памятные места космодрома, связанные с работой С.П.Королева и Ю.А.Гагарина. Вместе с М.С.Горбачевым на космодроме находились член Политбюро, Секретарь ЦК Л.Н.Зайков, член Политбюро, председатель Комитета государственной безопасности В.М.Чебриков, кандидат в члены Политбюро, министр обороны С.Л.Соколов, заместитель Предсовмина Ю.Д.Маслюков, президент Академии наук Г.И.Марчук, первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Г.В.Колбин, Председатель Совмина Казахской ССР Н.А.Назырбаев, первый секретарь Кзыл-Ординского обкома Е.Н.Ауельбеков. Сопровождали столь высокий состав министры, военачальники, главные конструкторы и руководители предприятий.
     В тот же день газеты опубликовали выступление М.С.Горбачева на встрече с трудящимися города Ленинска: "Здесь по сути сосредоточен потенциал интеллекта и конечный итог работы многих десятков научно-исследовательских, конструкторских организаций, крупнейших машиностроительных предприятий страны...
     ...Все здесь, на космодроме, начиная от сложнейших стартовых сооружений..., до мощных ракет-носителей, космических аппаратов - все это наше отечественное, все высокого качества и современного уровня.
     То, что у вас происходит, то, что вам по плечу решение таких сложнейших проблем, меня убеждает, что задачи, которые поставлены перед нашей наукой и техникой и, прежде всего, перед отечественным машиностроением 27 Съездом, посильны для нас и они будут решены. А это ключевое звено для вывода нашей экономики на новые рубежи... А без этого, товарищи, ускорения не может быть.
     Если говорить о перестройке, то я прибегну к такому сравнению, начатая в стране перестройка - это как прорыв мощной ракеты в космос".
     Далее, говоря о значении Байконура, Горбачев подчеркнул: "Надо всем понимать, что Байконур создан надолго, навсегда". Эти слова позднее украсили плакатом въезд в город.
     "Наш курс на мирный космос, - сказал Горбачев, - не признак слабости... Всякие разглагольствования о защите от ядерного оружия - это величайший обман народов... "Стратегическая оборонная инициатива" - это не только грабеж налогоплательщиков, это бессмысленная затея с точки зрения обороны. ...Гонка вооружения переходит в космос".
     Мировая печать на следующий день среагировала, акцентируя внимание на настойчивости лидера на перестройке, на критику американской программы "звездных войн" и на ведущиеся работы по подготовке к запуску новой универсальной ракеты-носителя. Упоминание о мощной ракете-носителе прозвучало в этом выступлении, адресованном мировой общественности, впервые. Правда, за месяц до этого руководители Главкосмоса в интервью нашим газетам прозрачно излагали возможности этой ракеты и состояние работ.
     К приезду М.С.Горбачева, как это было принято ранее при встречах с генеральными секретарями, были подготовлены многие экземпляры космической техники, организованы пуски ракет. Доклады делали главные конструкторы.
     Наша ракета-носитель "Буран" с макетом полезного груза "Полюс" стояла на стартовом столе только что построенного универсального стенда-старта в двухсуточной готовности к пуску и к этому времени примерно полтора месяца содержалась в режиме подготовки, который включал в себя "чистовой цикл" непрерывных частичных и полных проверок. Проверки в течение двадцати - двадцати пяти суток происходили уже в ожидании приезда руководства. О том, что приедет Генсек, испытателям никто не говорил. Но когда проверки превратились в бессмысленное повторение и расход ресурса аппаратуры и обслуживающей техники, нам намекнули на причину "творческой работы". Так называемая двухсуточная готовность - это по сути начало заправки ракеты компонентами, начиная с захолаживания емкостей, баков и магистралей.
     М.С.Горбачев прилетел самолетом во второй половине дня 11 мая. На посадочной полосе "Бурана" его встречали министры и главные конструкторы. На "левом фланге" Байконура была показана космическая техника разнообразного назначения.
     На стенд-старт Горбачев приехал утром 12 мая. Весь состав руководителей страны перемещался по космодрому на автобусах, которые использовались для перевозки космонавтов. Докладывать по нашей мощной ракете было поручено мне. В.П.Глушко был в числе сопровождающих и у него в этом показе была своя миссия: он должен был делать заключительный доклад по совокупности разработок НПО "Энергия". Выйдя из автобуса, поздоровавшись с встречающими, Горбачев сказал, обращаясь ко мне: "Политбюро не разрешит вам пуск этой ракеты..." Ошарашенный этим, я не стал уточнять или пытаться понять причину такого сформировавшегося у него решения. Заявление от имени верховного органа было, видимо, заранее обсуждено. Видимо, были и какие-то доводы. Не было смысла начинать знакомство с этой выстраданной техникой со споров и доказательств правоты. Это произошло как-то быстро, и значение его слов осозналось позже. Поэтому я сразу приступил к докладу о ракете - габариты, масса, назначение систем, особенности, водород, криогенная температура, газовый лоток, мощность двигателей, сравнимая с Красноярской гидроэлектростанцией, расход воды на охлаждение лотка, равный секундному расходу водоподачи Москве...
     Слушали внимательно, по ходу задавали вопросы. Поразила температура газового потока работающих двигателей. Обходили большой толпой ракету по часовой стрелке. Примерно на четверти окружности Горбачев задумался и сказал: "Надо обсудить...". Через полкруга: "Давайте серьезно подумаем...". Из моего доклада М.С.Горбачеву почему-то запомнилось, что при заправке водородного бака полюса верхнего и нижнего днищ сходятся, то есть длина бака уменьшается на 250 мм. На третьей четверти окружности пояснения ему о траектории движения и безопасности по трассе полета ракеты давал О.Н.Шишкин. Потом всем выездным составом Политбюро и командования космических сил поднялись на площадку обслуживания дренажно-заправочной башни (мачты). Осмотрели с высоты верхней точки ракеты все сооружения обеспечения компонентами, технологические сооружения, командный пункт, трассы управляющих связей...

Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза М.С.Горбачев во время визита на космодром Байконур, 11-13 мая 1987 года Слева от М.С.Горбачева дает пояснения Б.И.Губанов.

М.С.Горбачев на Байконуре, 11-13 мая 1987 года

     М.С.Горбачев на башне начал задавать вопросы, которыми ранее нас непрерывно "бомбил" А.А.Максимов. Стало ясно, что фраза при вступлении на стенд-старт имеет свою историю. Объяснили, рассказали, никто не вмешивался. Последней фразой, уже в лифте, спускаясь вниз, Михаил Сергеевич предложил: "Мы Вам дадим еще месяца два -три, чтобы еще все проверили-перепроверили, и тогда...". "Тогда ко всему этому будут инфаркты. Так нельзя работать - люди падают у своих рабочих пультов, работая практически без отдыха. Мы все проверили, обсудили - остались только те проблемы, которые проверяются полетом", - старался я донести тяжесть бессонных ночей испытателей. Выйдя из лифта, по дороге к автобусу он наконец произнес: "Сегодня решим - кворум бюро мы имеем."
     Второй объект - это левая стартовая площадка боевого старта. Там докладывал В.П.Бармин. На старте стояла ракета с макетом орбитального корабля. Показывали все, в том числе так называемый "склиз" - фуникулерное устройство для посадки космонавтов в корабль и, что и обусловило название, аварийный эвакуационный канал, по которому космонавты соскальзывают, как на детской горке, в бункер, заглубленный недалеко от старта. Всех привлек орбитальный корабль. Примелькавшееся слово "макет" дает слишком упрощенное представление. На самом деле это - практически штатный аппарат. Задавались вопросы, но, поскольку предстояло осмотреть реальный орбитальный корабль на его технической позиции, долго не задерживались.
     Получилось так, что Горбачев, Соколов, Максимов и Бакланов, опередив остальных, оказались у грандиозного творения, оглядывая его со стороны, когда я, перехватив эстафету у Бармина, продолжал докладывать о крылатых космических системах. Основная группа задержалась с Владимиром Павловичем: он, как всегда, обстоятельно и очень подробно рассказывал о стартовом комплексе.
     Михаил Сергеевич остановился, ожидая, когда подойдет основная группа, и, глядя на "Буран" (композиция ракеты и корабля пока называлась одним именем), сказал: "Ну... видимо, кораблю мы навряд ли найдем применение... Но ракета, мне кажется, найдет свое место...” Молчание. Откровение вслух звучало, как приговор. Не думаю, что эти фразы родились у него лично и только что. Остальные "молчавшие" не возражали. Значит, они продолжали начатый не сейчас разговор. Для меня это было очередной новостью "из первых уст"...
     Я переезжал в головной машине охраны и всегда подъезжал к объекту первым. Так было удобно, потому что каждый раз надо было подхватывать эту большую группу, выходящую из автобуса, не теряя времени. Входили в монтажно-испытательный корпус ракеты-носителя. Все приехавшие оделись в белые халаты. Докладываю, что сооружение построено еще для Н-1, что работают здесь приехавшие из Москвы, Куйбышева и других городов рабочие, инженеры, что на полигоне к этому времени сконцентрировалось, учитывая работающих с ракетой и кораблем военных, около 14 тысяч человек... Представили директора завода А.А.Чижова, он кратко изложил особенности работы промышленного состава на полигоне... Начали продвигаться далее от входа в монтажный зал. Прямо перед нами, за легкой перегородкой, секциями которой мы иногда ограждали собирающиеся агрегаты, ограничивая доступ к ним, стояла большая группа рабочих и инженеров. По нашему плану, мы должны были идти вправо - в пролет, где собирались блоки А. С блоков А намечалось начать пояснение. Л.Н.Зайков сказал: "Михаил Сергеевич, надо подойти к народу". Я: "Сначала к блоку А...". Лев Николаевич: "Вот он, блок А, весь высыпал". Горбачев пошел к загородке, возникли аплодисменты, Михаил Сергеевич поздоровался и спросил: "Как живете?" Если бы я не знал этих людей, стоящих за барьером, то подумал, что это - заранее собранные люди, подготовленные давать нужные ответы. "Хорошо", - хором выдохнули они. Горбачев начал говорить, что ему известно о трудностях в снабжении продуктами и в быту, а они продолжали: "Все нормально!.." Удивительно... Но это было, скорее всего, выражение собственного достоинства. Но главное... Горбачев: "Вот главные конструкторы настаивают чтобы пускать ракету, а как вы считаете?" Многоголосый хор откликнулся сразу, без задержки: "Пускать!!!" Михаил Сергеевич не сдавался: "Ведь при изготовлении этой ракеты прикладывались десятки тысяч рук - может быть внесена какая-нибудь неисправность. Вы гарантируете, что все правильно?.." - "Гарантируем!" Это было уж очень митингово, но все же это была поддержка.
     У блока А работающие там люди обступили нас достаточно плотно. Было видно, что объяснения Горбачев слушал уже невнимательно. На полуслове прервал и начал разговор с рабочими. Говорил, что "делаете большое дело". В переходе к блоку Ц стоявшая одна за барьерчиком женщина вдруг окликнула: "Михаил Сергеевич!.. Как Ваше здоровье?" Он остановился: "Все нормально..." - "Ну, слава богу!.." и громко заплакала. Да... люди - это загадка. Далее прошли практически все пролеты, показали все и на выходе из зала на некоторое время остановились, подводя итоги. Горбачев благодарил ракетчиков за работу, обещал принять "правильное решение". Я предложил: "Михаил Сергеевич, мы находимся в двухсуточной готовности - приглашаем Вас присутствовать на пуске. Понимаем, что Ваше время чрезвычайно уплотнено, но пуск-то почти эпохальный - впервые в нашей стране стартует ракета такого рода.". "Если бы я был Генеральным секретарем, я бы остался на пуск", - пошутил я, подталкивая к ответу. “Потому ты и не Генеральный секретарь, а главный конструктор”, - прервал вольные разговоры Лев Николаевич Зайков. Все засмеялись.
     На пути из монтажно-испытательного корпуса к автобусу стояли работники других цехов. Горбачев обратился и к ним: "Как живете?" Вдруг выходит к нему женщина и давай "молотить". Вот тут было сказано все о жизни на полигоне. Руководство, стоявшее около, напряженно улыбалось. Михаил Сергеевич заверил, что сделает все, что возможно...
     За день до приезда Горбачева появилась бригада во главе с генералом "девятки" -охранного управления. Генерал проехал по всему запланированному пути следования Генсека, в то числе прошелся по нашему корпусу, заглядывая в тупички, на стенды. Вдруг спросил своих: "Где будут незапланированные встречи?" После выступления (здесь на пятачке перед корпусом) этой работницы стало непонятно, где были "запланированные" и "незапланированные" встречи.
     Но все, что было высказано в плане просьб, как мы потом видели, постепенно выполнялось. У Дома офицеров в Ленинске был даже установлен щит, на котором отмечался ход реализации соответствующих мероприятий...
     Вся кавалькада высоких гостей направилась к орбитальному кораблю, а затем на обед. Во время обеда, просто и немногословно, было дано разрешение на пуск. Политбюро дало разрешение. Мы немедленно среагировали и передали команду: "Пуск назначен на 15 мая".
     После обеда гости посетили домик-музей Ю.А.Гагарина. В музее С.П.Королева состоялось то итоговое собеседование В.П.Глушко с М.С.Горбачевым, к которому Валентин Петрович основательно готовился. В.П.Глушко сделал доклад с глубоким экскурсом в историю космонавтики, дал свою оценку всем работам, ведущимся в стране по космосу... В конце этой беседы Глушко предложил назвать ракету в честь девиза перестройки "Энергией". В то время, правда, слово "перестройка" еще только входило в лексикон политики и прессы. Чаще звучало "ускорение".
     На заседании во Дворце офицеров Байконура 14 мая Горбачев сказал: "Знакомство с вашими делами имеет и еще одно огромное значение. Я бы сказал, значение большого политического смысла. ...И это укрепляет веру в то, что мы стоим на правильном пути".
     Так часть "Бурана", ракета-носитель, стала "Энергией". Правда, В.П.Глушко добавил при объяснениях, что "Энергией" называется и наше научно-производственное объединение. Горбачев одобрил переименование. "...Перестройка породила новые надежды. Перестройка - это предложение ко всем без исключения лучше работать и общими усилиями сделать жизнь советских людей еще лучше. Перестройка нацелена на решение задач в интересах человека и главное средство достижения этих целей - сам человек... Мы не намерены ослаблять наши усилия и терять авангардных позиций в освоении космоса... Наш курс на мирный космос, - сказал он, -...Наши интересы тут совпадают с интересами американского народа и других народов мира. Они не совпадают с интересами тех, кто делает бизнес на гонке вооружений, хочет добиться через космос военного превосходства. ...Задача не упустить шанс, которые открывается, благодаря нашей инициативной политике.
     ...Мы категорически против переноса гонки вооружений в космос"
     Последний тезис Горбачева отвечал нам на все вопросы относительно нашего будущего. Стало ясным, что ждет "Энергию". Л.Н.Зайков после моего приглашения Горбачеву побывать на первом пуске "Энергии" сказал мне: "Неужели тебе не ясно, что, если останется Михаил Сергеевич на пуск и произойдет авария, то весь мир будет говорить, что даже Генсек не помог, а если все будет в норме, о скажут, что Генсек заворачивает гонку вооружений?.." Ясно было особенно последнее. Времена Н.С.Хрущева и Л.И.Брежнева ушли далеко - мы перестаем укреплять ядерный щит. Вот почему нужно было решение Политбюро на пуск "Энергии" - сверлила голову мысль...
     Далее М.С.Горбачев говорил, возвращаясь к внутренним делам: "...Смотрите, с какой пристрастностью, скрупулезностью на Западе изучается все, что делается в нашей стране. Различные советологические центры поставлены на это изучение. Они поняли, что после январского Пленума дело коренным образом меняется. Разворачивается серьезная работа по ускорению экономического и социального развития страны. Так вот, это-то определенные круги на Западе больше всего и беспокоит. И они начали массированную атаку на перестройку. Если бы они выступили против перестройки вообще, их никто не стал бы слушать. Видя это, они теперь стремятся показать, что перестройка у нас - это полумера, что она недостаточно революционна...".
     Рождалась новая история. М.С. Горбачев отметил также, что космический комплекс "Энергия" создает предпосылки для перехода количества в качество. С этим комплексом связывался прорыв в новую космическую технологию, в новую инфраструктуру космических систем... Была отмечена особая значимость ракеты-носителя тяжелого класса.
     Горбачев, став Генеральным секретарем, сразу приобрел огромный авторитет, потому что он представлял направление нового, отличного от того, что привыкли видеть и слышать. Он говорил вроде бы нашим языком и то, что ждали: "Надо жить лучше..."
     Апрельский пленум 1985 г. определил установку на ускорение социально-экономического развития общества.
     За четверть века после принятия третьей Программы партии, утвержденной 22-м Съездом в 1961 г., Советский Союз семикратно увеличил основные производственные фонды народного хозяйства. Построены тысячи предприятий, созданы новые отрасли, национальный доход вырос почти в 4 раза, промышленное производство - в 5 раз, сельскохозяйственное - в 1,7 раза. Реальные доходы на душу населения увеличились в 2,6 раза, общественные фонды потребления - в 5 раз. Вместе с тем, в 1970-е годы, отмечалось на 27-м Съезде партии, "стали нарастать трудности, заметно снизились темпы экономического роста... Не полностью удалось осуществить намеченную на эти годы социальную программу. Допущено отставание материальной базы науки и образования, здравоохранения и культурно-бытового обслуживания."
     Экономика, по оценке Горбачева, продолжала развиваться в значительной мере на экстенсивной основе, ориентируясь на вовлечение в производство дополнительных трудовых ресурсов. Серьезно снизились темпы роста производительности труда. Образовался разрыв между общественными потребностями и достигнутым уровнем производства, между платежеспособным спросом и материальным покрытием. Более приемлемым языком: у населения скопилось достаточно много средств, а производство товаров не успевало за ростом доходов. Товары сметались с прилавков магазинов, отсюда очереди и понятие "достать". Недостачи в деньгах не было.
     Первый урок, извлеченный из этой ситуации, - это урок правды, как определил Горбачев, призывая акцентировать внимание на "негативных процессах", происходящих тогда в нашей стране. Однако, вскрывая неправду, говорили не всю правду. Такой прием есть во всех областях жизни - и у нас в технике и особенно в политике. На самом деле речь шла о тенденции падения темпов роста производительности труда. Производительность росла, но не с ожидаемой динамикой - не с расчетной, не с планируемой интенсивностью. Этот показатель в технике измеряется второй производной. Он не говорит о неудовлетворительности процесса, а указывает на временные отклонения от закона изменения характеристик. Такой показатель нами применялся, например, при производстве ракет и ракетных двигателей. Контролировались при их изготовлении основные характеристики, доступные для замера в технологическом процессе. Если появлялась устойчивое, по крайней мере по трем замерам, отклонение от сложившейся линии показаний, то это было сигналом проведения профилактики технологического оборудования, хотя изготавливаемое изделие не выходило по качеству из рамок требований к нему. Приводят часто пример из этой области. Известный станковый пулемет "Максим", производимый на одном из заводов несколько десятков лет, стал выходить из строя при его боевом применении. Немыслимо - "Максим" и отказ. Но - факт. Оказалось, при использовании одного и того же оборудования происходит естественный его износ, неудовлетворительная замена отдельных звеньев технологического оборудования процесса привела к этим отказам. Тогда речь не шла о том, чтобы выбросить "Максим", а только о замене некоторых элементов в его производстве.
     Так и в темпах прироста производительности труда. Во-первых, снижение темпа прироста происходило не только в нашей стране, но и западных странах, во-вторых, это не было устойчивой тенденцией. Об этом вслух не говорили. И сейчас не говорят. Значит, было необходимо возвести эту характеристику до абсурда - до проблемы.
     В чем сказывался этот показатель второго порядка на населении - в пустых полках, и не потому, что упало производство товаров и продуктов, а потому, что возросла покупательная способность. Для сравнения - сегодня полки полны, но потребление упало до послевоенного уровня: денег нет. Сегодняшний уровень показателен как минимальный для мирного времени. Каждый, кроме небольшой части теперешнего общества, испытывает на себе новую норму нашей жизни - ограничение. В те времена, когда Горбачев говорил о "правде", над словами "ограничение потребления" язвительно смеялись. Анекдот того времени: "Две проблемы у нас - как достать колбасу и как похудеть..."
     Складывалось впечатление, что после объявления об отставании в темпах прироста производительности назревал следующий этап в политике и перевод на новый способ хозяйствования, отличный от предыдущего. Правда, по-прежнему шли заверения о приверженности социалистическому пути развития и даже построению коммунистического общества.
     Впервые Горбачев на 27-м Съезде окрестил период семидесятых и начала восьмидесятых застойным: "В течение ряда лет, и не только в силу объективных факторов, но и причин прежде всего субъективного порядка, практические действия партийных и государственных органов отставали от требований времени, самой жизни. Проблемы в развитии страны нарастали быстрее, чем решались. Инертность, застылость форм и методов управления, снижение динамизма в работе, нарастание бюрократизма - все это наносило немалый ущерб делу. В жизни общества начали проступать застойные явления". Этот тезис станет первым обвинением предыдущего руководства страны как руководства, приведшего к нарастанию кризисных явлений в экономике.
     Горбачев, немного меньше половины эти застойных лет бывший членом Политбюро, так или иначе был близок к кормилу власти. А если учитывать восемь лет, проведенные на посту первого секретаря Ставропольского крайкома, где сформировались его качества лидера, то время пребывания в среде руководства страны становится достаточным, чтобы задать нужный вопрос Михаилу Сергеевичу, в том числе как ответственному за агропрограмму страны.
     В 1974-1975 гг. (так получилось) я наблюдал активную деятельность Михаила Сергеевича в роли "администратора" санатория "Красные камни" в Кисловодске. Наш “Южмаш” имел в этом санатории гарантированное место для отдыха, за что выполнял ряд работ по оснащению его некоторыми медицинскими поделками ракетного завода. Мне с супругой повезло отдыхать там в сентябре-октябре в эти годы. В разное время здесь отдыхали А.Н.Косыгин и Ю.В.Андропов. В то же время всегда в санатории был Михаил Сергеевич с супругой и дочкой. Горбачеву доставалось - это бросалось в глаза. Он бегал от одной дачи к другой, от корпуса к корпусу. В Ставропольском крае отдыхали все руководители верхнего звена, что создавало известную возможность для личных отношений и связей. Это, видимо, сказалось при выдвижении его в руководящий круг. Это были застойные времена.
     Конечно, карьера связана с его личными качествами, но работал и механизм системы. Все, что он смог сделать на высоком посту, определялось его личностными качествами и временем, в котором он работал. В нем действительно преобладали черты личности, занятой прежде всего собой. Ему, видимо, нравилось всеобщее внимание, интерес и выраженная реакция.
     Главный же вывод Горбачева из сложившейся ситуации в стране был правильный - искать пути интенсификации производства - ускорения.
     В свое время на 27-м Съезде М.С.Горбачевым было оглашено: "К концу столетия предстоит увеличить национальный доход почти в 2 раза при удвоении производственного потенциала и его качественного преобразования. Производительность труда возрастет в 2,3-2,5 раза... Это будет означать крутой поворот к интенсификации производства, повышению качества и эффективности." Предполагалось осуществить реконструкцию народного хозяйства на основе научно-технического прогресса с перенесением центра внимания с количественных показателей на качество и эффективность, с расширения производственных фондов на их обновление, на ускоренное развитие наукоемких отраслей. Ставилась задача полного обеспечения страны продовольствием, следуя аграрной программе, сформулированной в 1982 г. Горбачевым на майском Пленуме. Ближайший источник - сокращение потерь сельскохозяйственной продукции и переход на хозяйственный расчет.
     В целом планировались централизованное руководство экономикой, расширение границ самостоятельности предприятий и переход к экономическим методам руководства от командно-административных. Проблема заключалась в углублении социалистического самоуправления в экономике. Планировалось до конца столетия поднять реальные доходы населения в 1,6-1,8 раза. Комплексная программа развития производства товаров народного потребления предусматривала насыщение им рынка.
     Ускорение развития общества немыслимо без дальнейшего развития социалистической демократии, как утверждал Горбачев. Программа партии требует развития социалистического самоуправления народа. Управление не может быть привилегией узкого круга профессионалов. Принятый в 1983 г. Закон о трудовых коллективах должен способствовать оживлению их инициативы. Далее Горбачев призвал сделать гласность безотказно действующей силой.
     Представлялось, что Горбачев хотел быть реформатором, первым демократом, но одновременно оставаться тем же вождем, сохраняя те же методы, основанные на послушании масс. Чувствовалось, что он слишком поверил в свое всесилие и величие. Ближайшее окружение подыгрывало ему. На заседаниях Совета обороны, где мы участвовали по программе "Энергия"-"Буран", это было заметно. Все было как раньше - при Хрущеве, Брежневе. Члены Политбюро также поглядывали, что же скажет Генсек...
     В части внешнеполитической стратегии Горбачев сформулировал концепцию, которая исходила из того, что продолжение гонки вооружений, а тем более распространение ее на космос, ускорит и без того высокий темп накопления и совершенствования ядерного оружия. Обстановка в мире может оказаться в плену техники, военно-технократической логики. Следовательно, стремление к военному превосходству не может принести политического выигрыша никому. Подлинная равная безопасность, как утверждал Горбачев, гарантируется не предельно высоким, а предельно низким уровнем стратегического баланса, из которого необходимо полностью исключить ядерное и другие виды оружия массового уничтожения.
     Советская доктрина провозглашена однозначно оборонительной. Была предпринята серия односторонних шагов: ввели мораторий на развертывание ракет средней дальности в Европе, приостановили ядерные взрывы. Реальное решение, которое гарантировало бы от переноса гонки вооружений в космос, к "звездным войнам", виделось в резком сокращении ядерных потенциалов.
     Такое стремление обозначилось еще в апреле 1985 г. Именно с этого началась политика преобразования общественного строя, предусмотренная решением апрельского Пленума ЦК 1985 г. в отличие от мартовского. Именно тогда будут рождаться (смена времени) вопросы и тем больше, чем дальше, которые потом не найдут ответов. Именно с этого Пленума началась смена политического руководства страны. В 1985-1988 гг. будут выведены из состава Политбюро “старые” руководители и введены “новые”. Все шло как и положено при смене вождя. Так было при Хрущеве и при Брежневе. К 1985 г. из “старых” остались только В.И.Воротников. Первым был выведены из состава Политбюро Г.В.Романов и последним А.А.Громыко в 1988 г. В 1985 г. в состав Политбюро вошли Е.К.Лигачев, Н.И.Рыжков, В.М.Чебриков, Э.А.Шеварнадзе. Затем в 1986 г. - Л.Н.Зайков.
     27-й Съезд КПСС подвел итоги экономического и социального развития страны за 1981-1985 гг. Позднее эта пятилетка войдет в лексикон “демократов” как “застойный период”. Съезд постановлением констатировал, что экономический потенциал страны возрос. Национальный доход повысился по сравнению с 1980 г. на 17 %. Было введено в действие около тысячи новых современных промышленных предприятий. Советский Союз, занимавший первое место в мире по добычи нефти, в пятилетке 1981-1985 гг. вышел на первое место по добыче газа. Построены магистральные газопроводы протяженностью 48 тыс. км. Среднегодовой объем валовой продукции сельского хозяйства возрос на 6 %. Производство мяса повысилось на 9 %. Грузооборот транспорта вырос на 15 %. Открыто рабочее движение на Байкало-Амурской железнодорожной магистрали. Среднемесячная заработная плата рабочих и служащих выросла на 13 % и достигла в 1985 г. 190 руб., у колхозников - 153 руб. Выплаты и льготы из общественных фондов потребления увеличились на 25 % и составили в 1985 г. в расчете на душу населения около 530 рублей. Введены в эксплуатацию дома общей площадью свыше 550 млн. м², улучшены жилищные условия более 50 млн. чел.
     На период до 2000 г. высшей целью экономической стратегии был и оставался неуклонный подъем материального и культурного уровня жизни народа. Планировалось увеличить реальные доходы на душу населения в 1,6-1,8 раза. Ввести в эксплуатацию жилые дома общей площадью не менее 2-х млрд. м². Повысить производительность общественного труда в 2,3-2,5 раза. Увеличить выпуск промышленной продукции не менее, чем в два раза.
     Главная задача двенадцатой пятилетки состояла в повышении темпов и эффективности развития экономики на базе ускорения научно-технического прогресса. Планировалось довести в 1990 г. выработку электроэнергии до 1840-1880 млрд. кВт/ч, добычу нефти - до 625-640 млн. т. добычу угля - до 780-800 млн. т. Увеличить среднемесячную заработную плату на 13-15 % или до 215-220 руб. (по ценам середины 1995г. - 2,15-2,2 млн. руб.)...
     Таким образом, в основе дальнейшей жизни страны ставилась задача повышения темпов и эффективности развития экономики на базе ускорения научно-технического прогресса. Такой план-призыв был обычным этапным заявлением, вызывал удовлетворение и желание внести свой вклад. Тем более, что это было во имя благосостояния народа. Вскоре понятие “благосостояния народа”, как ни парадоксально, исчезло из лексикона именно у демократов. Парадокс в том, что демократия - это власть народа в точном переводе с греческого.
     В этом же году М.С.Горбачев говорил, что "авангардное место в советском обществе принадлежит рабочему классу...". "Развитие социалистического образа жизни означает создание максимума возможностей для утверждения коллективизма, роста активности личности". "Трудовой коллектив обязан за все отвечать... Нужен надежный заслон любым попыткам извлечения нетрудовых доходов из общественного достояния".
     На этом же съезде Генсек констатировал, что "система империализма продолжает жить в значительной мере за счет ограбления развивающихся стран, их эксплуатации. В США, например, весьма ощутимая часть национального дохода формируется за счет этих источников. Неэквивалентный обмен, неравноправная торговля, махинации и произвол с учетными ставками, насос транснациональных корпораций действует в одном и том же направлении. Они еще более увеличивают бедность и нищету одних, богатство - другим... Оплата труда в развитых странах превышает в несколько раз зарплату рабочих Азии, Африки и Латинской Америки".
     В партийной прессе прозвучало новое слово - "перестройка", значение которого никто не объяснял и не детализировал.
     Партийными руководителями будет заявлено, что инициатор перестройки - КПСС. На деле же партийная масса была фактически в созерцательном положении. Каждый из нас понимал, что мощный руководящий аппарат партии дальновиднее. "Жираф - большой, ему видней...", повторяли слова В.Высоцкого. В прессе звучало обвинение, что партия отстает от процесса, зародившегося в стране.

Далее...